Версия для слабовидящих
Полина Семёновна Мазепа
В газете «Красное Приазовье» за 4 декабря 1939 года был опубликован список кандидатов в депутаты Азовского городского Совета трудящихся депутатов. По избирательному округу №3 (райсовет) была выдвинута молодая женщина Полина Семёновна Мазепа. Несмотря на молодость и сравнительно небольшой период жизни в Азове, Полина была известным в городе человеком.
Родилась она в станице Прочноокопской Краснодарского края, в 1912 году, в семье механика. После окончания начальной школы родители отправили Полину к частному мастеру обучаться кройке и шитью. Но полезное с точки зрения родителей занятие девушке не очень нравилось. Едва ей исполнилось 18 лет, энергичная и целеустремленная девушка уехала сначала в Армавир, где поступила на завод «Армалит» и вступила в комсомол, а через год оказалась в механических мастерских Ростова-на-Дону. Здесь в 1932 году Полина Мазепа вступила в ряды Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), а через год Азово-Черноморский краевой комитет партии направил её на работу в Цимлянск, на должность инструктора недавно укрупненного райисполкома местного Совета депутатов трудящихся.
В правилах времени была недолгая работа члена партии на одном месте или в одной организации. Поэтому вскоре Полине предложили новую работу, на этот раз в Азове. После недолгой работы инструктором горсовета, её назначили начальником цеха индивидуальных заказов в швейной артели «Прогресс». С 1938 года П. Мазепа перешла на работу в Азовский райисполком, на должность заведующей отделом кадров. Но накануне войны ей вновь пришлось вернуться на инструкторскую работу в райком партии.
В октябре 1941 года вражеские войска захватили Таганрог и рвались к Ростову-на-Дону. Полина Семёновна с болью и тревогой наблюдала за их приближением к донской столице. В один из дней она пришла в военкомат и попросилась на фронт. Отказали. Тогда настойчивая инструктор обратилась с этой просьбой к первому секретарю Азовского РК ВКП (б) З.П. Шкурко, а после его согласия – к члену Военного Совета 56-й Отдельной армии и секретарю крайкома партии Б.А. Двинскому.
За несколько дней до этих событий (22 октября) в Азов из района Тихорецка и станицы Ленинградской прибыла 62-я кавалерийская дивизия. Укомплектованная личным составом, она не успела получить ещё и половины положенного по штату вооружения. В таком виде её бойцам предстояло держать оборону на рубеже Новоалександровска – Азов – Кагальник. «Облегчало оборону широко растянувшегося рубежа то, что между дивизией и противником находились реки Дон и Мертвый Донец» - напишет в своих воспоминаниях комдив И.Ф. Куц. Вспомнит он и Полину Семеновну Мазепу, направленную командованием 56-й армии на должность политрука в эскадрон 185-го кавалерийского полка дивизии. Но обсудив с комиссаром назначение Мазепы, командир дивизии И.Ф. Куц предложил Полине эту же должность, но в разведывательном эскадроне.
Весьма недоверчиво и скептически встретили своего нового политрука бывалые и храбрые кубанские казаки. Не сразу 30-летней женщине удалось наладить с ними отношения. Трудно представить, что казак с Георгиевским крестом на груди вот так сразу подчинится «бабе». Комиссар эскадрона вынужден был даже просить комдива убрать Мазепу из подразделения, не унижать казаков тем, что ими будет командовать женщина. Полине Семёновне действительно нелегко пришлось в первые дни в эскадроне. Но постепенно ей удалось завоевать доверие к себе: вместе со своими бойцами она участвовала в боевых стычках с врагом, ходила в разведку, стойко переносила все трудности и тяготы военной жизни, не требовала снисхождения к себе. Напротив, личным примером доказывала бойцам, что женщина - не слабый пол.
События ноября 1941 года разворачивались стремительно: одновременное начало наступления фашистов и контрнаступления советских войск на ростовском направлении, захват немцами на неделю Ростова-на-Дону. Войска 56-й армии отошли на левый берег Дона. Её фронт пролегал от Мелиховской, через Старый Махин, Усть-Койсуг и до Кагальника. Часть линии обороны находилась в дельте Дона, на рубеже селений Полушкино -Лагутник – Рогожкино. Здесь окопались полки 62-й кавалерийской дивизии, вошедшей в состав Западной оперативной группы войск 56-й армии. Позиции кавалеристов находились на открытой местности, местами топкой или раскисшей после оттепелей. Но за два дня до контрнаступления советских войск на Ростов (27-29 ноября 1941 года) погода улучшилась: 10-12 градусные морозы «подсушили» раскисшие дороги, сделав их проезжими. Покрылись льдом речки и протоки в дельте Дона. Но он выдерживал только пехоту.
У разведэскадрона в эти дни было очень много «работы»: собрать сведения о вражеских позициях, порой умело замаскированных, о слабых местах в обороне противника, захватить «языка», даже неожиданно атаковать врага. И всегда Полина Мазепа оставалась со своими бойцами. Именно в эти дни за ней окончательно закрепилась слава грамотного политрука и отважной разведчицы.
После освобождения Ростова войска Южного фронта оттеснили силы противника к Миусу. Кавалерийские части в ходе ноябрьских боёв понесли тяжелые потери. Им требовался отдых и пополнение. В связи с этим 62-я кавалерийская дивизия была отведена во второй эшелон 56-й армии, а затем в конце декабря 1941 года вместе с 64-й и 70-й дивизиями вошла в состав 2-го кавалерийского корпуса. До середины февраля 1942 года корпус оставался в резерве 56-й армии.
В дальнейшем планировалось его участие в наступлении на Донбассе (Артёмовское направление) в составе ударной группировки под командованием Камкова. Но исходя из оперативной обстановки, корпус не был введён в бой на участке 37 армии. Вместе с некоторыми соединениями из 37 армии в конце февраля он оказался в составе 57 армии и сосредоточился севернее Барвенково («Барвенковский выступ»).
С 28 февраля 1942 года при поддержке 130 танковой бригады части кавалерийского корпуса перешли в наступление. Захватив хутор Осадчий, а к исходу 1 марта - Добринку, Александрополь, кавалеристы задержались здесь. Но с утра 2 марта неожиданно по всему фронту были атакованы танками и мотопехотой противника. Пришлось казакам оставить Александрополь и отойти к хутору Осадчий. Позже выяснится, что командование корпуса перед наступлением на указанном участке фронта не имело точных сведений о противнике, а из 62-й кд поступило донесение о том, что она опаздывает с прибытием в хутор Осадчий к назначенному времени. Несмотря на обстоятельства, командование 64-й кд отдает приказ о наступлении своими силами.
Бывший командир 62-й кд полковник И.Ф. Куц, вспоминая этот день, писал: «Я решил, опираясь частью сил на хутор Осадчий, начать отвод подразделений 185 полка и штаба дивизии к надежно прикрытым оврагом 181 и 183 полкам». В момент выхода штаба дивизии из хутора эти полки, следовавшие в левой колонне, действительно оказались за глубоким оврагом, почти полностью засыпанным снегом. Противник, натолкнувшись на это препятствие, оставил попытку атаковать находившиеся за ним полки, и обратился к 185 полку. В хутор Осадчий немцы ворвались на танках. Отступавших бойцов, а также лошадей, технику фашисты расстреливали из танков. Среди кавалеристов 64-й и 62-й дивизий началась паника. Те, кто справился со страхом, имея только бутылки с зажигательной смесью и ручные гранаты продолжили сражаться с врагами. Комдив Куц увидев, что в центре обороны оказался разведэскадрон, приказал всем строевым и нестроевым бойцам, а также штабным офицерам поддержать разведчиков.
В разгар боя полковник Куц был ранен, но какое-то время не обращал внимания на своё состояние, пока не потерял сознание. Очнулся, будучи верхом на лошади: с двух сторон его за ремни амуниции поддерживали два казака, а рядом Полина Мазепа расспрашивала двоих подростков о безопасном пути. Иван Федорович понял, что его отправку в тыл организовала политрук. На предложение комдива ехать в медсанбат вместе, она ответила отказом: «Моё место с бойцами». По тону отказа он понял, что иного решения не будет.
Позже, на фронте, И.Ф. Куц встретил своего бывшего адъютанта и от него узнал, что П.С. Мазепа из окружения в районе хутора Осадчий не вышла. Подробности её гибели стали известны уже после войны, от переживших тяжелые ранения и плен комиссара штаба дивизии Глухова и помощника командира 185 полка Пикало. Организовав эвакуацию из Осадчего комдива, Полина вернулась в свой эскадрон. Когда погиб пулеметчик, она стала вторым номером у наводчика, а после его гибели легла за пулемет сама. Но вскоре ленты опустели. У политрука оставался только личный «ТТ». Чтобы не попасть в плен к озверевшим фашистам, Полина Семеновна выстрелила в себя…
Полина Мазепа прекрасно понимала и оценивала ситуацию, в которой оказались она и её бойцы-разведчики, но приняла её как неизбежную. Могла ли политрук бросить своих бойцов? Молодая и красивая женщина хотела жить, но только не под гнётом предательства. Поэтому она выбрала смерть.
Имя этой женщины, присвоенное в 1967 году бывшей 5-й линии в г. Азове, наверное, не самая большая наша плата за её личное мужество и стойкость, за силу духа. Память о ней, и миллионах таких, как она, не должна прерываться. Напротив, в ней наша сила!
Количество показов: 2800
Родилась она в станице Прочноокопской Краснодарского края, в 1912 году, в семье механика. После окончания начальной школы родители отправили Полину к частному мастеру обучаться кройке и шитью. Но полезное с точки зрения родителей занятие девушке не очень нравилось. Едва ей исполнилось 18 лет, энергичная и целеустремленная девушка уехала сначала в Армавир, где поступила на завод «Армалит» и вступила в комсомол, а через год оказалась в механических мастерских Ростова-на-Дону. Здесь в 1932 году Полина Мазепа вступила в ряды Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), а через год Азово-Черноморский краевой комитет партии направил её на работу в Цимлянск, на должность инструктора недавно укрупненного райисполкома местного Совета депутатов трудящихся.
В правилах времени была недолгая работа члена партии на одном месте или в одной организации. Поэтому вскоре Полине предложили новую работу, на этот раз в Азове. После недолгой работы инструктором горсовета, её назначили начальником цеха индивидуальных заказов в швейной артели «Прогресс». С 1938 года П. Мазепа перешла на работу в Азовский райисполком, на должность заведующей отделом кадров. Но накануне войны ей вновь пришлось вернуться на инструкторскую работу в райком партии.
В октябре 1941 года вражеские войска захватили Таганрог и рвались к Ростову-на-Дону. Полина Семёновна с болью и тревогой наблюдала за их приближением к донской столице. В один из дней она пришла в военкомат и попросилась на фронт. Отказали. Тогда настойчивая инструктор обратилась с этой просьбой к первому секретарю Азовского РК ВКП (б) З.П. Шкурко, а после его согласия – к члену Военного Совета 56-й Отдельной армии и секретарю крайкома партии Б.А. Двинскому.
За несколько дней до этих событий (22 октября) в Азов из района Тихорецка и станицы Ленинградской прибыла 62-я кавалерийская дивизия. Укомплектованная личным составом, она не успела получить ещё и половины положенного по штату вооружения. В таком виде её бойцам предстояло держать оборону на рубеже Новоалександровска – Азов – Кагальник. «Облегчало оборону широко растянувшегося рубежа то, что между дивизией и противником находились реки Дон и Мертвый Донец» - напишет в своих воспоминаниях комдив И.Ф. Куц. Вспомнит он и Полину Семеновну Мазепу, направленную командованием 56-й армии на должность политрука в эскадрон 185-го кавалерийского полка дивизии. Но обсудив с комиссаром назначение Мазепы, командир дивизии И.Ф. Куц предложил Полине эту же должность, но в разведывательном эскадроне.
Весьма недоверчиво и скептически встретили своего нового политрука бывалые и храбрые кубанские казаки. Не сразу 30-летней женщине удалось наладить с ними отношения. Трудно представить, что казак с Георгиевским крестом на груди вот так сразу подчинится «бабе». Комиссар эскадрона вынужден был даже просить комдива убрать Мазепу из подразделения, не унижать казаков тем, что ими будет командовать женщина. Полине Семёновне действительно нелегко пришлось в первые дни в эскадроне. Но постепенно ей удалось завоевать доверие к себе: вместе со своими бойцами она участвовала в боевых стычках с врагом, ходила в разведку, стойко переносила все трудности и тяготы военной жизни, не требовала снисхождения к себе. Напротив, личным примером доказывала бойцам, что женщина - не слабый пол.
События ноября 1941 года разворачивались стремительно: одновременное начало наступления фашистов и контрнаступления советских войск на ростовском направлении, захват немцами на неделю Ростова-на-Дону. Войска 56-й армии отошли на левый берег Дона. Её фронт пролегал от Мелиховской, через Старый Махин, Усть-Койсуг и до Кагальника. Часть линии обороны находилась в дельте Дона, на рубеже селений Полушкино -Лагутник – Рогожкино. Здесь окопались полки 62-й кавалерийской дивизии, вошедшей в состав Западной оперативной группы войск 56-й армии. Позиции кавалеристов находились на открытой местности, местами топкой или раскисшей после оттепелей. Но за два дня до контрнаступления советских войск на Ростов (27-29 ноября 1941 года) погода улучшилась: 10-12 градусные морозы «подсушили» раскисшие дороги, сделав их проезжими. Покрылись льдом речки и протоки в дельте Дона. Но он выдерживал только пехоту.
У разведэскадрона в эти дни было очень много «работы»: собрать сведения о вражеских позициях, порой умело замаскированных, о слабых местах в обороне противника, захватить «языка», даже неожиданно атаковать врага. И всегда Полина Мазепа оставалась со своими бойцами. Именно в эти дни за ней окончательно закрепилась слава грамотного политрука и отважной разведчицы.
После освобождения Ростова войска Южного фронта оттеснили силы противника к Миусу. Кавалерийские части в ходе ноябрьских боёв понесли тяжелые потери. Им требовался отдых и пополнение. В связи с этим 62-я кавалерийская дивизия была отведена во второй эшелон 56-й армии, а затем в конце декабря 1941 года вместе с 64-й и 70-й дивизиями вошла в состав 2-го кавалерийского корпуса. До середины февраля 1942 года корпус оставался в резерве 56-й армии.
В дальнейшем планировалось его участие в наступлении на Донбассе (Артёмовское направление) в составе ударной группировки под командованием Камкова. Но исходя из оперативной обстановки, корпус не был введён в бой на участке 37 армии. Вместе с некоторыми соединениями из 37 армии в конце февраля он оказался в составе 57 армии и сосредоточился севернее Барвенково («Барвенковский выступ»).
С 28 февраля 1942 года при поддержке 130 танковой бригады части кавалерийского корпуса перешли в наступление. Захватив хутор Осадчий, а к исходу 1 марта - Добринку, Александрополь, кавалеристы задержались здесь. Но с утра 2 марта неожиданно по всему фронту были атакованы танками и мотопехотой противника. Пришлось казакам оставить Александрополь и отойти к хутору Осадчий. Позже выяснится, что командование корпуса перед наступлением на указанном участке фронта не имело точных сведений о противнике, а из 62-й кд поступило донесение о том, что она опаздывает с прибытием в хутор Осадчий к назначенному времени. Несмотря на обстоятельства, командование 64-й кд отдает приказ о наступлении своими силами.
Бывший командир 62-й кд полковник И.Ф. Куц, вспоминая этот день, писал: «Я решил, опираясь частью сил на хутор Осадчий, начать отвод подразделений 185 полка и штаба дивизии к надежно прикрытым оврагом 181 и 183 полкам». В момент выхода штаба дивизии из хутора эти полки, следовавшие в левой колонне, действительно оказались за глубоким оврагом, почти полностью засыпанным снегом. Противник, натолкнувшись на это препятствие, оставил попытку атаковать находившиеся за ним полки, и обратился к 185 полку. В хутор Осадчий немцы ворвались на танках. Отступавших бойцов, а также лошадей, технику фашисты расстреливали из танков. Среди кавалеристов 64-й и 62-й дивизий началась паника. Те, кто справился со страхом, имея только бутылки с зажигательной смесью и ручные гранаты продолжили сражаться с врагами. Комдив Куц увидев, что в центре обороны оказался разведэскадрон, приказал всем строевым и нестроевым бойцам, а также штабным офицерам поддержать разведчиков.
В разгар боя полковник Куц был ранен, но какое-то время не обращал внимания на своё состояние, пока не потерял сознание. Очнулся, будучи верхом на лошади: с двух сторон его за ремни амуниции поддерживали два казака, а рядом Полина Мазепа расспрашивала двоих подростков о безопасном пути. Иван Федорович понял, что его отправку в тыл организовала политрук. На предложение комдива ехать в медсанбат вместе, она ответила отказом: «Моё место с бойцами». По тону отказа он понял, что иного решения не будет.
Позже, на фронте, И.Ф. Куц встретил своего бывшего адъютанта и от него узнал, что П.С. Мазепа из окружения в районе хутора Осадчий не вышла. Подробности её гибели стали известны уже после войны, от переживших тяжелые ранения и плен комиссара штаба дивизии Глухова и помощника командира 185 полка Пикало. Организовав эвакуацию из Осадчего комдива, Полина вернулась в свой эскадрон. Когда погиб пулеметчик, она стала вторым номером у наводчика, а после его гибели легла за пулемет сама. Но вскоре ленты опустели. У политрука оставался только личный «ТТ». Чтобы не попасть в плен к озверевшим фашистам, Полина Семеновна выстрелила в себя…
Полина Мазепа прекрасно понимала и оценивала ситуацию, в которой оказались она и её бойцы-разведчики, но приняла её как неизбежную. Могла ли политрук бросить своих бойцов? Молодая и красивая женщина хотела жить, но только не под гнётом предательства. Поэтому она выбрала смерть.
Имя этой женщины, присвоенное в 1967 году бывшей 5-й линии в г. Азове, наверное, не самая большая наша плата за её личное мужество и стойкость, за силу духа. Память о ней, и миллионах таких, как она, не должна прерываться. Напротив, в ней наша сила!
Количество показов: 2800
RSS канал