"Спасти и «поставить» скелет на четыре ноги..."

Сегодня в рубрике "Палеонтологические истории" речь пойдёт о реставрации скелета трогонтериевого мамонта, найденного в 1964 г. в Кагальницком песчаном карьере. Необходимо учитывать, что в то время в Азовском музее не было своей палеонтологической лаборатории и специалиста-реставратора, который бы занялся консервацией и реставрацией костей. Директор музея, Чумакова Евдокия Петровна, очень энергичный и напористый руководитель, сразу же начала активную деятельность, направленную на поиски ученых палеонтологов, реставраторов. Уже в 1965 году она отправляет письмо в Зоологический Институт Академии Наук СССР, в котором сообщает о находке и раскопках скелета и просит Гарутт Вадима Евгеньевича, известного в научном мире палеонтолога-реставратора, приехать в Азов и оказать помощь в работе по реставрации костей «азовского слона». Узнав о находке скелета, Гарутт согласился руководить процессом консервации и реставрации костей, но «так сказать без отрыва от производства…». Таким образом, вопрос о реставрации был решен, но оставались проблемы по финансированию и транспортировке костей скелета в Ленинград.
Перед отправкой костей в Зоологический Институт АН СССР необходимо было их законсервировать. Зная о том, что сохранность костей очень плохая (кости рассыпались), а времени на длительные подготовительные работы не оставалось, сотрудники музея спешным порядком загипсовали кости в ящиках.
Понимая, какую научную ценность представляет находка целого скелета из Кагальницкого карьера, директор музея Чумакова Евдокия Петровна в первых числах января 1965 года обратилась с просьбой к председателю Ростовского облисполкома оказать помощь и содействие для перевозки и реставрации скелета. На реставрацию и изготовление недостающих конструкций администрация выделила шесть тысяч рублей.
Весной 1965 года, когда вопрос о получении денежных средств на транспортировку был решен, первые ящики с костями скелета «азовского» слона отправили в Ленинград на грузовом автомобиле. Контейнер с черепом был отправлен по железной дороге.

В Институте знали о прибытии необычного азовского груза и ждали с нетерпением. К работе Гарутт Вадим Евгеньевич приступил сразу же после того, как ящики прибыли по назначению. По предварительному осмотру костей Вадим Евгеньевич предположил срок реставрационных работ - два-три года, о чем и сообщил директору музея. Но первые месяцы работы показали – реставрация затянется на более длительный период времени по причине очень плохой сохранности костей.
Первый год реставрацией костей, пропиткой черепа Гарутт Вадим Евгеньевич занимался самостоятельно. В 1966 году Азовский музей заключил договор с Комбинатом Жилищно-Оформительского Искусства города Ленинграда на срок проведения работ по реставрации костей скелета азовского слона. Работы, связанные с консервацией и реконструкцией костей скелета, выполняли скульпторы Хитров Иван Николаевич и Колокольчиков.
Работа над скелетом требовала больших усилий и денежных средств. Каждый раз по истечению срока договора директор музея обращалась в администрацию города с просьбой оказания помощи и финансирования реставрационных работ. А стоимость работ увеличивалась постоянно. В 1966 году она составляла шесть тысяч рублей, в 1969 году – шесть тысяч девятьсот пятьдесят девять рублей, а в 1973 сумма работ возросла до одиннадцати тысяч пятьсот рублей.
Работа по реставрации и консервации костей азовского слона для ленинградских специалистов стала основным и единственным заданием на протяжении нескольких лет. Самой большой сложностью оставалась сохранность подлинных костей. Ввиду того, что всю массу костей невозможно было зафиксировать до состояния твердости и прочности основы, скульпторы изготавливали кости заново, а затем вмонтировали натуральные части на поверхности костей. Одновременно с этой работой производилась реконструкция лопаток, стоп и таза скелета. Это был очень длительный и кропотливый процесс. Работа продвигалась очень медленно, несмотря на большой опыт этих известных специалистов. Работая над скелетом азовского слона, в одном из писем Вадим Евгеньевич пишет: «…будем надеяться, что и наш слон получится, хотя у меня еще не было столь ветхого и так сильно разрушенного скелета. Для меня дело чести – спасти эту находку и «поставить» скелет на четыре ноги в Вашем музее. Я верю, что это произойдет!»
Работа над реставрацией черепа проводилась параллельно с работой по консервации посткраниального скелета. Консервацией черепа занимался лично Гарутт, понимая всю серьезность положения. Ведь уникальность скелета трогонтериевого слона из Кагальницкого карьера заключается в наличии единственного в мире целого черепа. Такую редкую находку необходимо было сохранить полностью. В начале 1968 года Вадим Евгеньевич заканчивает подготовительные работы, череп к этому времени был очищен от породы. После этого начался процесс консервации и фиксации поверхности черепа. Заключительным этапом этой операции была установка черепа на металлическую основу – каркас, который бы удерживал вес черепа. В общей сложности на реставрацию черепа ушло десять лет.
Пока в Ленинграде специалисты занимались реставрацией и реконструкцией костей скелета, в Азове решался вопрос о предоставлении нового помещения, в котором будет размещаться скелет трогонтериевого слона. По требованиям высота помещения должна составлять не менее пяти метров. Гарутт еще на начальном этапе реставрационных работ в 1965 году предложил построить новое отдельное просторное помещение, в котором разместился бы скелет. Такой вариант он использовал в Тбилисском музее, где под его руководством производился монтаж скелета в отдельном стеклянном помещении во дворе музея. Но Азовский музей не располагал таким зданием и до середины семидесятых годов вопрос о строительстве помещения под скелет слона оставался открытым. Только когда музей переехал в большое красивое двухэтажное здание бывшей Городской Управы один из залов на первом этаже был выделен для скелета трогонтериевого слона.

К концу 1970-х годов закончился этап по реконструкции трубчатых костей скелета. Продолжалась работа над реконструкцией стоп, ребер, позвоночного столба, хвостовых позвонков. К этому времени практически заканчивалась работа и по реставрации черепа слона. Велись подготовительные работы, связанные с транспортировкой черепа. Но возникли проблемы, связанные с перевозкой «уникального предмета». Узнав о ценности груза, Бюро междугородных перевозок отказало перевозить контейнер с черепом по железной дороге, объяснив свой отказ тем, что «не гарантирует его сохранность». Тогда Гарутт предложил директору Азовского музея другой вариант – отправить контейнер с черепом на грузовой машине, которая «возвращалась бы порожняком из Ленинграда». Грузовая машина должна быть с открытым кузовом или со снимаемым брезентом так, чтобы «открывалась возможность погрузки ящика с черепом подъемным краном».
В назначенный день подъемный кран, прибывший во двор Зоологического Института АН СССР, погрузил контейнер с черепом на грузовую машину, рядом погрузили еще два ящика с позвонками и ребрами скелета. Грузовик отправился в Азов, увозя единственный в мире целый отреставрированный череп трогонтериевого мамонта – результат многолетней работы известного ученого палеонтолога Гарутт Вадима Евгеньевича.
До 1982 года все отреставрированные кости скелета были перевезены в Азовский краеведческий музей.
Закончился этап реставрации и консервации костей азовского скелета. Начинался следующий этап – монтаж скелета в экспозиции Азовского музея.